Кира Муратова издавна вошла в число классиков мирового кино. Неповторимый талант, творящий свой, ни на что наиболее не схожий мир и через него открывший нам бездну новейшего о мире обычном и обыкновенном.
Она нарушила все правила, которые устоялись в кино и стали теоремой. Практически хоть какой из ее кинофильмов в отдельности, покажи его без титров человеку, не знакомому с муратовской манерой, покажется любительским: не актеры, а натурщики, интонации ненатуральны, говор местный и необработанный, поведение скованно вычурное. Но Муратова успела к для себя приучить, даже приручить собственных зрителей, и они отрадно отзываются на ее позывные. Эти позывные для новейших синеманов подобны тарзаньему клику для послевоенных поколений - символ вожделенного Кино.
В контексте ее творчества ее киноленты - как нотки в партитуре единой и непрерывной. Вне этого контекста они могут озадачить. Так приняли на Римском фестивале «Вечное возвращение». Ничем не одарили. Но ведь точно так же ничем не одарили в Канне наилучший кинофильм конкурса «Святые моторы» Каракса - выламывался из ряда вон. Зато «Вечное возвращение» одарили академики «Ники». Одарили, судя по всему, не смотря: заблаговременно знали, что там увидят, и что это гениально.
Читайте также: На ММКФ началась ретроспектива кинофильмов Алексея Балабанова
И мы опять узрели ее команду. В ней есть актеры отличные, есть нехорошие и есть вообщем не актеры, а натурщики, от которых стараешься отвести взор - когда игра граничит с детским кривлянием. Все - и не плохое и из рук вон нехорошее - оправдывается тем, что это вроде бы идут кинопробы, экзерсисы некоего погибшего режиссера, и сейчас два хмыря в кинотеатре пробуют угадать, что он всем сиим желал огласить. Хмыри - возможный спонсор и продюсер, который надеется хоть как-то окончить кинофильм, - тоже сыграны нарочито топорно, но броско.
Актеры запамятывают и вспоминают текст, прямо в кадре поправляются - как начинающие пианисты, в первый раз пробующие незнакомый клавир. Муратова откровенно оставляет монтажные швы - ей необходимо чувство несделанной работы, туманных планов, которые предстоит расшифровать из неудобно сыгранных эпизодов. Поточнее, 1-го эпизода, циклического несчетное число раз. Еще поточнее, конкретно из этих повторений: когда б вы знали, из какого сора…
Актеры ей опять необходимы как типажи, натурщики, и этот принцип продемонстрирован как никогда ясно. Актеры, натурщики и совершенно не актеры - знакомые по фильмам Муратовой лица - делают не образы, а приблизительно воплощают типы, из которых сложено человечье общежитие. Все играют свои штампы. Литвинова, как постоянно, ненатуральна, изломанна, вычурна. Табаков, как постоянно, в виде кота Матроскина. Маковецкий импровизирует, но не чрезвычайно знает, о чем и для чего: для него это примерка костюмчика, который везде нажимает. Ута Кильтер искусственно эксцентрична. Увлекательнее остальных Бузько и в особенности Демидова - она органична постоянно и во всем. Потому ей даровано сходу несколько образов-масок - от взлохмаченной старухи до утонченно крашеной вамп из времен Петра Лещенко.
Сюжет короток, как заячий хвост. Мужчина спустя годы нагрянул к однокурснице за советом: остаться с супругой либо уйти к любовнице? Оптимального выхода из ситуации не существует, беседа застревает, как пластинка, на одной бороздке, и нескончаемо повторяется в разном выполнении различных актеров. Через полчаса мы знаем обе роли наизусть и обреченно ждем, как это произнесут Кильтер либо Делиев. Когда становится нестерпимо, режиссер вбрасывает томную артиллерию - Демидову с Табаковым. Но все сходу гаснет при возникновении самодеятельных продюсера и спонсора - идут простой одесский смешной рассказ и общий смех, снова же выдавленный, ненатуральный, так как натурально хохотать может не всякий актер, а тут не актеры совсем.
Читайте также: Большая часть кинофильмов ММКФ в Рф провалятся в прокате
Заглавие кинофильма формально отсылает к известному тезису Ницше о нескончаемой повторяемости предметов и явлений. А может быть, и к кинофильму с Жаном Марэ. В коллизии с просмотром дублей можно узреть горькую мысль о трудности художнических амбиций, которая вечно расшибается в лепешку о тупость коммерческой промышленности. В мотке веревки, который неудачно распутывают героини, - безнадежность нескончаемого противоборства непонятно что хотящих парней и страдающих от их тупости дам. В циклическом сообщении о самоубийстве и немедленном возвращении на экран настырного героя - доказательство бессмертия данной нам «войны полов». Как хоть какой странноватый кинофильм, «Вечное возвращение» дозволяет при желании узреть метафору в каждом кадре. Но особенная странность в том, что любая из расшифровок окажется первобытно простой. Тогда и возникает соблазн даже в Песенке Барона - из всего умнейшего Верди самой заезженной - узреть метафору всего, что в искусстве осточертело.
А ежели сбросить чары влюбленности в умнейшего режиссера и ее команду, то остается нескончаемая, как дурной сон, ничего новейшего не несущая история и в большинстве скверно играющие актеры. Вне контекста творчества Киры Муратовой и вне ауры, к ней прикипевшей в сознании синефилов, кинофильм не существует. Обезоруживающе ненатуральный смех в финале это подтверждает практически с вызовом.