1-ое из 3-х выступлений Принса на джазовом фестивале в Монтрё (см. «Ъ» от 15 июля) было, как выяснилось, разминкой - во время нее музыкант только обозначил правила, по которым решил играться в эти вечера. В сет-листе лишь премьеры и кавер-версии - глобальных радиохитов минимум. На первом концерте - «Purple Rain», на втором - «Nothing Compares 2U», на 3-ем - «When Doves Cry». В течение этих вечеров всплыли приятные нежданности вроде «Raspberry Beret», «1999» либо «Satisfied», но музыкант отдал ясно осознать, что картину собственной карьеры, насчитывающей наиболее 35 лет, он будет рисовать, не прибегая к услугам «Kiss» либо «Most Beautiful Girl In The World». Принсу было увлекательнее вспомнить вещи со собственных альбомов конца 1970-х, поднять сборники Sly and The Family Stone и Ареты Франклин, дать дань Майклу и Джанет Джексон, сыграть стандарты Джеймса Брауна и Чаки Хан, показать во всей красоте музыкантов из классических фанковых команд Graham Central Station и Tower Of Power, которые вошли в обновленный состав его старенькой группы New Power Generation. Фавориту Graham Central Station Ларри Грэму в Монтрё даже была посвящена особая ночная программа. Но самым неожиданным поворотом сюжета быть 3-ий концерт, который Принс отдал только в сопровождении 3-х дам из группы 3rdEyeGirl.
Выдав попорядку два вечера классного фанка и соула, Принс вдруг сыграл выдающийся по энергетике концерт гитарного рока. В отличие от почти всех гитаристов, которых за кулисами во время концертов ожидают шеренги гитар и беспокойных техников сцены, подносящих инструменты один за одним, Принсу оказалось довольно 1-го темного «гибсона» модели SG, чтоб показать широчайший диапазон звучаний и приемов, а основное - тип мастерства, который просит, кажется, принципиально остальных мозгов, ежели превосходный фанковый грув, выданный в прошлые два дня. Рок такового накала сейчас играют люди вроде Chickenfoot, так свободно ощущают себя гитаристы первого эшелона - Стив Вай, Пол Гилберт. Это было незапятнанное удовольствие - и ежели глаза утомлялись от блеска, можно было глядеть не на Принса, а, к примеру, на гитаристку с наполовину выбритой головой Донну Грантис, которая норовила прилечь то на мониторы, то на руки фанатов, либо на барабанщицу Ханну Форд Уэлтон, игравшую как богиня, не отрывая при всем этом влюбленно-вожделеющего взора от собственного шефа.
А опосля лютого рокового сета Принс в честь окончания собственной резиденции в Монтрё устроил дискотеку прямо на сцене Auditorium Stravinski - опять с масштабной духовой секцией и танцовщицами. Принс сел за клавиши и, начав с «When Doves Cry», завел кипучий фанковый джем с элементами электро - при этом на сцену выскочили с полсотни поклонников, которые, не веря собственному счастью, танцевали совместно с трубачами. Герой фестиваля восседал в данной для нас массе, как будто Стиви Уандер, не уставая поддавать жару. Практически в эти три дня он не попросту показал, что может все. Он был самой музыкой. Случившийся на последующий день концерт Стинга с програмкой всем узнаваемых хитов смотрелся неряшливым afterparty. Опосля 3-х вечеров в стиле «как скажу, так и будет» - «наилучшее, любимое и лишь вам».
Полной противоположностью вечерам Принса оказался концерт Woodkid, ажиотаж вокруг которого был с ними полностью сравним. В прошедшем году француз Йоанн Лемуан, выступающий под псевдонимом Woodkid, возник в Монтрё как артист, разогревавший Лану Дель Рей в зале Miles Davis Hall. Сейчас ему дали хедлайнерский сет на наибольшей площадке - Auditorium Stravinski. Аккомпанировал оркестр Sinfonietta de Lausanne. Ежели Принс показал способность быть неотразимым в любом составе и в любом стиле, то Woodkid показал искусство, которое рождается лишь в сочетании неотклонимых составляющих и при всем этом совсем нынешнее, новое. Woodkid достигает переживаний, схожих стадионному року, не используя гитар,- и это не семплы из лэптопа, это живое чувство. Барабаны вместе с глубочайшим, низким, уже ставшим визитной карточкой Woodkid звуком оркестровых духовых делают его музыке практически эпический вес. Видеоинсталляции добавляют нужный захватывающий масштаб, завлекая в выдуманные миры. В этом продукте все чрезвычайно точно выверено, и варианты трудно для себя представить. А на авансцене суетится человечек в бейсболке и серферских брюках за два бакса. Его вокальные данные близки к нулевым, он ни на чем же не играет и ловчее всего в собственной жизни управляется, кажется, с компьютерной мышкой. В отличие от Принса - с его аристократической грацией, подведенными ресничками и богато расшитыми камзолами - Woodkid видится на подмостках человеком случайным. И все-же конкретно он, это можно огласить с уверенностью, изменил лицо популярной музыки, заставив говорить о ней в каких-либо остальных определениях и оценивать в остальных категориях, ежели песни 55-летнего многостаночника из Миннеаполиса.