Я не фанат творческой манеры Гай Германики, и мне любопытно, какие ее режиссерские свойства вас завлекли.
Андрей Сигле: Режиссеры, с которыми я работаю много лет, дают мне правильные ориентиры и в выборе тем и в уровне картин. Кино Сокурова, Лопушанского - классика, эти киноленты рассчитаны на неоднократный просмотр, они определяют этапы развития евро кино.
Но у юного зрителя уже остальные способности, а мы пытаемся говорить с ним на прежнем языке, который для него как древнегреческий. И нужно осознать, какое кино ожидают новейшие поколения, говорить с ними на их языке. Во время работы с Анной Фенченко я ощутил эту новейшую энергию. В картинах Гай Германики много спорного, но они изготовлены с талантом и увлеченностью. Сценарий «Ночник» по притче Андерсена «Оле-Лукойе» дозволит ей показать новейшие грани собственного таланта - это мне любопытно. Я понимаю, у нас различное восприятие жизни, но итог от этого быть может даже увлекательнее. Мои надежды соединены и с Александром Родионовым, драматургом чрезвычайно одаренным. В нашем кино на данный момент в особенности остра неувязка со сценариями, которые просятся на экран, - это какой-то из них. И в данном случае все началось конкретно со сценария.
Гай Германика не снимала для малышей, а тут - притча. Что-то поменялось в ее подходах, в стиле?
Андрей Сигле: Картина будет, как я понимаю, глубоко соц. Сказку все знают: к мальчугану каждую ночь приходит загадочное существо - музыкант с плаката. И кошмарный сон преобразуется в счастливые игры и перевоплощения… Нет, сказки Андерсена - не детские, малыши их воспринимают на уровне сюжета, а не философии. И я надеюсь, это будет кино для всех поколений, и каждое отыщет что-то свое.
Сюжет перенесен в другое время и в остальные происшествия?
Андрей Сигле: Действие происходит в наши дни в Рф, в средней семье. Таковой перенос выявляет актуальность старенькой сказки, а заодно удешевляет создание.
И все-же притча. Гай Германика остается верна «документальной» манере, либо пригодится компьютерная графика?
Андрей Сигле: Попытаемся обойтись без эффектов - они примелькались и очень дорогостоящи.
Это копродукция?
Андрей Сигле: Ведутся переговоры с сопродюсерами, но они еще не окончены. В любом случае бюджет на 45 млн рублей непременно будет.
Уже есть определенность с кастингом?
Андрей Сигле: Есть наметки, есть представление о главном работающем лице - Оле-Лукойе. По идее, это обязана быть одна из рок-звезд. Может быть, забугорных. Все зависит от финала переговоров.
На данный момент меж проектами идет жестокая борьба за муниципальную поддержку. Вы ее получили.
Андрей Сигле: Мы участвовали в питчингах и, надеюсь, были убедительны: на проект выделено порядка 30 млн рублей. Придуманная Минкультом новенькая форма, на мой взор, демократизирует метод получения господдержки. Не считая того, услуг на 500 тыщ обещало Главкино - когда мы представили проект на Moscow business square, и он получил 1-ое место.
Но питчинги вызывают много споров. Лет 5 назад вы высказали надежду, что кризис отсеет от кино случайных людей, останутся живописцы. На данный момент новейший кризис, идет отсев. Когда поддержку получает Андрей Сигле, у меня это не вызывает вопросцев. Но вот поддержку получают проекты Игоря Угольникова, не замеченного в огромных творческих фортунах на ниве кино, Гарика Сукачева, который вообщем из иной сферы. А кто отсеяны? Единственные у нас лауреаты интернациональных фестивалей 2012 года Александр и Андрей Прошкины, такие профессионалы, как Павел Чухрай и Александр Миндадзе. Классик мировой анимации Гарри Бардин обязан работать, повсевременно оправдываясь, обороняясь от штрафов, сбиваясь с ног в поисках способности окончить кинофильм. По-моему, неблагоприятные условия для творчества сделаны конкретно для реальных живописцев.
Андрей Сигле: Я знаю, что все наше общество по этому поводу кипит, но такое было и будет постоянно. Творческие люди, имеющие вес в профессии, постоянно на виду, хоть какое недоразумение становится источником шума. Идя на питчинг, я не был уверен: дадут средств, не дадут… Да это ничего не решает: выделяемые средства недостаточны, все равно придется вкладывать значимые суммы, не факт, что они возвратятся: зрители отвращены от русского кино. Другими словами результаты питчинга - менее чем толчок к производству картины. Специалисты воспринимали решения на базе представленного сценария, и это верно: ежели он неудачен, никакой мастер не сделает из него шедевр.
Другое дело, что наш синематограф в таком загнанном состоянии, что получают поддержку 12, а не 120 проектов. Кино - не дешевое искусство, бюджет 1-го южноамериканского мульта перекрывает бюджет всего нашего кино на несколько лет! Я уверен, что средства бы рекой потекли в кино, если б оно было настоящим делом. А раз это не бизнес - все стоит на подпорках. Как нездоровой ребенок - держится на лекарствах.
Почему отшатнулся зритель? Естественно, посреди обстоятельств и организация проката, и развращенность публики, привыкшей к остальным ритмам и бюджетам. Но не беря во внимание потребности публики, кино и само отвращает зрителей. Массовый фуррор кинофильма у нас считается признаком «работы на потребу». Зритель ломится - означает, кинофильм плох. Но ежели мы не уважаем зрителей - почему они должны уважать нас? Возникает и иная крайность: создается этическая хартия для кино, появилась тень новейшего кодекса Хейса.
Андрей Сигле: Мне кажется, живописец должен сам трепетно относиться к своим творениям: это метод общения создателя с публикой и массивное орудие. Да и у зрителя есть своя толика ответственности перед искусством. А зрители жаждут лишь утехи, самообразование не в чести. Это неувязка общего культурного состояния страны, готовности людей совершенствоваться. В СССР мы жили небогато, но читали книги, не глядеть картины Тарковского было постыдно. При обычном развитии страны так же постыдно обязано быть на данный момент не глядеть картины Сокурова. Прочесть книжку либо поглядеть кинофильм - постоянно труд. У молодежи терпения для прослушивания музыки хватает на три минутки; формат радио - не длиннее SMS. Эти детки разговаривают лишь с монитором, и все их достояние - поток инфы.
Все эти процессы, включая потребность в самообразовании, могли бы стать темой для кино. Оно могло бы задавать и тон, и моду. Но оно не сформировывает для себя зрителя, самовыражается - в пустом зале. Может ли оно влиять на развитие общества?
Андрей Сигле: Естественно! В отличие от литературы, которая проиграла эту битву, кино благодаря демократическому изложению материала еще может участвовать в воспитании общества. Та же «Легенда № 17» выполняет эту функцию. Можно говорить о ценности художественной, а можно - и о ценности социальной. И исходя из убеждений общественного самосознания это полностью правильное кино. Но в поисках государственной гордости мы всегда обращаемся к прошлому. А есть ли что-то, чем можно гордиться на данный момент? Кто герой нашего времени? Таковой, который мог бы собрать полные залы? О ком снимать кино - о офисном планктоне, как в «Духless»?
Но жизнь драматична, и появляются, скажем, герои Крымска, которые добровольно шли помогать людям. Южноамериканское кино эту драму издавна бы раскрутило в захватывающих фильмах. И вышло бы, кстати, патриотическое кино.
Андрей Сигле: Все верно. Но кто напишет сценарий? В стране великой литературы людей, умеющих писать для кино, практически не осталось. И 2-ой вопросец: официальная реакция на таковой кинофильм. Ведь в нем безизбежно будет затронута неувязка, как выдержала испытание катастрофой и наша власть.
Вы лишь что сделали неплохую картину «Роль» с Константином Лопушанским. Как обстоят дела у Александра Сокурова, у Сергея Овчарова?
Андрей Сигле: Пока никак. Большой проект Сокурова в зачаточном состоянии - нужна суровая литературная работа, необходимы огромные средства, и конца этому пока не видно. Овчаров преподает, у него много идей, да и с ними нет движения. С Лопушанским мы готовимся к последующей работе «Иерусалимские хроники» - превосходный сценарий, но не решен вопросец с финансированием: кино, в отличие от спорта, у «валютных мешков» непопулярно. Я знаю людей, способных на отдых на яхте издержать средства, которых хватило бы на два кинофильма. Но желания поучаствовать в синематографе у их больше не возникает. Виноваты мы сами: себя дискредитировали.
Когда думаете завершить проект с Гай Германикой?
Андрей Сигле: Тянуть не будем. В осеннюю пору начнем съемки, к зиме выйдем в павильоны, и надеюсь, к весне получим вчерне сложенный материал. Кино рождается в монтаже. Я бы даже так произнес: кино рождается, когда композитор напишет к нему музыку.
А вы уже пишете?
Андрей Сигле: Пока нет и даже не знаю, я ли буду ее писать. Кино нужно прочуять, а работа в самом начале. И лишь с течением времени станет ясно, гожусь ли я в композиторы для данной нам картины.