Комедию ошибок, не лишенную замашек реального боевика с погонями и стрельбой, поглядела ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
Снявший «Два ствола» исландец Балтасар Кормакур уже снимал Марка Уолберга в прошлогодней «Контрабанде» (Contraband), а сейчас успешно спарил его с Дензелом Вашингтоном, который с прошлогоднего «Экипажа» (Flight) ежели не перебежал в новое актерское качество, то заискрился какими-то в особенности радостными гранями, которые ранее в его наиболее тяжеловесных, драматических ролях не были видны. «Два ствола», ежели поглядеть на их в определенном ракурсе, тоже полностью подступают под определение «психическая драма» - в сути, это кинофильм о том, что меж людьми 1-го пола бывает что-то «посильнее страсти, больше, чем любовь» и это не имеет дела к гомосексуализму. Хотя, естественно, заглавие «Два ствола» само по себе имеет отчетливый фаллический оттенок, и на эту волнующую тему пошучивают и герои, и режиссер, в одном из эпизодов заставляющий их валяться по земле в поединке, больше напоминающем объятия, чем драку. Объятия эти никак не могут синхронно разжаться на счет «три» конкретно поэтому, что мужчины хоть и испытывают в глубине души взаимную симпатию, но полностью не доверяют друг дружке.
При просмотре «2-ух стволов» вспоминается таковая классика жанра buddy buddy, другими словами кинофильма «о корешах», как «Смертельное орудие» (Lethal Weapon), либо, ежели копнуть еще поглубже в историю, «Бутч Кэссиди и Санденс Кид» (Butch Cassidy and the Sundance Kid). И нужно огласить, экранная «химия» меж в первый раз работающими вкупе Марком Уолбергом и Дензелом Вашингтоном никак более ощутима, чем притяжение меж дружившими в жизни Робертом Редфордом и Полом Ньюманом в самом кассовом голливудском вестерне. В «Стволах» хим реакция вспыхивает с самого же начала: герои в закусочной препираются из-за того, кто что должен есть на завтрак, и есть в их перебранке что-то практически семейное, какие-то сварливые и в то же время нежные интонации издавна живущих вкупе супругов. А когда герой Марка Уолберга по привычке подмигивает официантке, его недовольный спутник реагирует так, что тяжело интерпретировать это по другому чем самую натуральную ревность. С иной стороны, когда в сюжет активно вмешивается знойная и всегда полурасстегнутая сотрудник героя Дензела Вашингтона (Пола Пэттон), с которой его связывают и близкие личные дела, наступает черед белоснежного напарника ревновать: «Не нравится она мне, нужно за ней присматривать».
Одной из кульминаций совместной деятельности «2-ух стволов» в рамках скрытой операции (поточнее, сходу 2-ух операций, так как любой из морочащих друг дружку напарников считает, что она у него своя, а 2-ой только его орудие) становится ограбление банка, где должны лежать три миллиона наркобаронских средств. Но там оказываются целых 43 миллиона, принадлежащих еще наиболее небезопасному мужчине (Билл Пэкстон). Сначала его личность остается загадочной, хотя додуматься о том, какие структуры он представляет, можно достаточно быстро, не лишь по его изощренным способам ведения допроса, где главным приемом становится российская рулетка, лишь для наиболее конструктивного диалога пистолет приставляется не к голове, а к ширинке собеседника. Тем тема фаллического юмора получает не лишенное изящества продолжение («Где средства? - У меня в брюках их точно нет»), а наибольшей откровенности добивается, когда герой Марка Уолберга во время очередной комической перепалки с напарником прячет ключи от машинки у себя в брюках и идет на легкую гомосексуальную провокацию: «Что, сходу мыслишка заиграла?»
Но смелость «2-ух стволов» не в таковых рискованных мужских остротах несколько казарменного оттенка, а в том, что конкретно основной антигерой искрометно определяет национальную идею: «США - величайшая страна в мире, так как мы признаем, что каждый человек жаден, эгоистичен и завистлив», также разъясняет, что вольный рынок - это совершенно не то же самое, что вольный мир. Тем создатели картины, притворяясь безопасными шутниками, а время от времени чуток ли не дурачками, добавляют ко всему обилию жанровых ингредиентов, намешанных в «2-ух стволах», к тому же изрядную долю острой политической сатиры, на которую не постоянно отваживаются благоразумные создатели суровых драм.