- Некое время назад Эван Макгрегор снялся в кинофильме «Долгая дорога вокруг света», его съемочная группа посреди остального путешествовала и по Рф. Ваши киноленты можно ассоциировать?
- Я лицезрел небольшой фрагмент - ничего общего. Его кинофильм - это травелог. Нам хотелось большего. Нам хотелось приключения, мы ощущали себя исследователями. Мы желали осознать, что происходит в той части Рф, о которой люди вообщем ничего не знают. Там, куда направились мы, выживают лишь истинные мужчины. Я был в самых отдаленных уголках Английской Колумбии… Нет, давайте лучше возьмем Анкоридж, самый северный город США. Итак вот, добраться туда - раз плюнуть. И там живут люди. А мы попали в такие места, где цивилизации просто нет. Мы ощущали себя путниками во времени. В один прекрасный момент мы попали в дом дамы, которой было 97 лет. Она произнесла, что не слышала британского языка со времен войны. И она говорила мне историю собственной семьи, демонстрируя фото из собственного архива. Вот такового рода вещи интриговали нас в этом проекте.
- Когда вы начинали снимать, у вас был перечень клише о Рф, которых непременно нужно избежать?
- Единственное, что я знал точно, это что я не желаю ехать в Москву. Моя страсть - это не Москва. Моя страсть - это ловля лосося. Это охота. Это южноамериканские ковбои, которые открыли ферму в Рф. Это жизнь в окружении медведей и волков. Сначала, я желал показать одичавшую природу и людей, которые ее охраняют. Это то, с что я начал. Но сделать 6 серий о одичавшей природе Рф?.. Никто не делал этого. Мы сели в поезд и направились в путь. И вот мы едем в поезде, и у нас появляются истории. Вы лицезрели ту серию, где рассказывается о работниках локомотивного депо в Котласе, за полярным кругом? Осознаете, люди впустили нас в свою жизнь. Никто с Запада никогда не общался с ними так тесновато. О политике там задумываются в последнюю очередь. Мы начали с истории о одичавшей природе, но влюбились в людей. В умеренных рабочих людей. Естественно, у их были предубеждения против нас. Уж не знаю, кого они в нас лицезрели, шпионов либо просто чужаков… Ну, да, 5 либо 6 раз это звучало напрямую: «А они не шпионы?»
Я не знаю, откуда эти предубеждения, наверняка, это все таки влияние Москвы. Невзирая на то что она находится в 5 тыщах миль оттуда, каждую бумажку все равно необходимо подписывать в Москве. Слава богу, помогало то, что люди знают меня и знают National Geographic. Нам необходимо было эти предубеждения преодолеть за какие-то два дня, которые у нас были выделены на съемки в каждом из мест деяния. И вот, когда тебя в конце концов пускают к для себя домой, наступает момент полного доверия. Все, что есть съестного в доме, несут на стол. Разливают водку, детки поют, мы поем… Вы понимаете, я много времени провел в Ирландии, итак вот, это таковой ирландский тип гостеприимства. Не знаю, быть может, вы со мной не согласитесь, но в тех краях, где я побывал, мне казалось, что путник может постучаться в всякую дверь в непогоду и его пустят переночевать. Это гостеприимство наиболее всего типично для тех мест, где людей объединяет противоборство одичавшей природе. Повторю, политические темы никогда не появлялись в общении за столом.
- А о футболе говорили?
- В основном все таки в Москве. Еще такое наблюдение: ни в какой стране мира в гостиницах не вещает такое количество футбольных телеканалов, как в Рф. Ну, а с медведями в тундре о футболе не особо поговоришь.
- Что вы сняли сейчас?
- Это 6 историй. История о железнодорожниках. История о бойцах против браконьеров. История о охотниках, оленеводах и рыбаках на Камчатке и в Беринговом море. История о строителях во Владивостоке; там все строят какими-то неописуемыми темпами - мосты, гостиницы, аквариум. Ковбои, которые создают говядину под Брянском. И в конце концов - телохранители.
- Другими словами в Москву все-же заехать пришлось. Кого охраняли?
- Одна из персон была «миссис Наша родина»… Элисса… Нужно уточнить. (Алиса Крылова.-- "Ъ".) И был самородок-миллионер, которого звали Андрей (Андрей Ковалев.-- "Ъ"). Он так не произнес нам, на чем заработал средства. Он лишь демонстрировал, как их растрачивать! К примеру, на телохранителей, которые охраняют его деньком и ночкой.
- Есть что-то, чего хотелось снять, но так не удалось?
- Мы желали снять шахтеров, это была бы хорошая история. Но технически для нас это оказалось чрезвычайно трудно - три-четыре дня съемок под землей со всей аппаратурой, светом. В итоге мы отказались от истории про шахтеров.
- Молвят, еще в Чечне крутые мужчины живут. Не было желания туда отправиться?
- Ну, это просто говорить: езжайте туда, снимайте там… Мои продюсеры разглядывали таковой вариант. Это можно было бы организовать: провести время с президентом, покататься на танке. Но, осознаете, это не политическое шоу. Все, что мы сняли бы в Чечне, так либо по другому было бы политикой. А у нас на первом месте одичавшая природа, ландшафты и люди, которые стали их частью, я бы так произнес. Наверняка, таковых можно отыскать и в Чечне, но я не уверен, что у нас вышло бы соблюсти нужную грань правильности.
- Ежели ваш сериал получит отличные рейтинги и будет принято решение снимать 2-ой сезон, вы бы предпочли продолжать снимать в Рф либо же развивали бы тему тяжеленной мужской работы на материале иной страны?
- Это будет решать National Geographic. Я могу огласить лишь, что о Рф мы поведали только малую толику того, что можно поведать. Одними медведями здесь не обойдешься. Ежели мы вернемся, то, наверняка, поставим впереди себя еще больше сложные задачки, заберемся еще поглубже. Но основное - в какую бы страну нас ни отправили, мы попытаемся держаться подальше от войн и политики. Я чрезвычайно желаю, чтоб кинофильм приглянулся россиянам. Жду не дождусь, когда пойдут 1-ые отклики. Осознаете, наверняка, и в Великобритании на тебя может напасть медведь во время рыбалки, для этого не надо ехать к черту на рога. Но таковых людей и таковой красы, как в тех местах, где мы снимали, вы не отыщите больше нигде, даже на Аляске, которую я считал красивейшим местом на земле, пока не побывал в Рф.