Перед финальным эпизодом расклад сил в Майами смотрелся так. Декстер Морган (Макйл Си Холл), судмедэксперт милиции деньком и серийный охотник на злодеев ночкой, решил кинуть все и сбежать в Аргентину. Компанию ему должны составить любовь Ханна Маккей (Ивонн Страховки) и небольшой отпрыск Гаррисон. Спутница жизни - тоже серийная убийца, которая, быть может, и преступила закон не по собственной воле, но быстро вошла во вкус. Отпрыск - как бы незапятнанный лист без склонности к насилию. Чтоб воспитать его обычным человеком, Декстер и Ханна готовы отрешиться от прежней жизни. Но Майами не хочет отпускать их просто так. На дне залива Бискейн лежат тела сотен заслуживших погибель маньяков и дюжина невинных жертв. Сестра Декстера Дебра (Дженнифер Карпентер) знает его секрет, но все равно его любит. Маньяк-двойник Оливер все еще жив. За голову Ханны назначена крупная заслуга. А кое-кто из знакомых и новейших персонажей готовится показать свое истинное лицо.
Основная интрига телесериала, стартовавшего еще в 2006-ом году: дозволят ли сценаристы Декстеру в очередной раз выйти сухим из воды, либо его в конце концов ожидает расплата?
Так как у шоу отличные рейтинг и куча наград, можно не колебаться: от его финала во многом зависит планка оправдания зла и насилия на всем ТВ. А телевидение, как мы знаем, тот еще инструмент влияния на людей.
«Декстер» в протяжении всех восьми сезонов был чрезвычайно последователен в собственной драматургии.
Ранее в телесериалах было принято поначалу шокировать зрителя поведением героя, а позже долго и снисходительно его оправдывать. «Блудливая Калифорния» (2007), к примеру, начиналась с того, что Хэнк Муди растлевал несовершеннолетнюю - и лишь к концу сезона становилось понятно, что жертва тут совсем не она.
Пришедший на замену «Декстеру» сериал «Рэй Донован» (2013) уже устроен ровно напротив. Его 1-ый сезон заканчивается тем, что респектабельный герой убивает священника и заказывает киллеру собственного отца.
В «Декстере» эта трансформация из жертвы в хищника заняла семь лет.
Длительное время герой был сначала охотником на убийц (потому заглавие телесериала ранее и переводили как «Правосудие Декстера») и лишь позже - психопатом. Его собственные отличия никак не делали мир вокруг нас ужаснее. И даже добавляли ему уязвимого притягательности.
Герой-социопат помогал зрителю отрефлексировать собственные жизненные ситуации: свидание с дамой, общение с приемными детками, разборки с соседями, неудобные контакты с сослуживцами.
Неуловимые неприятели Декстера были безусловным злом, а слабенькая драматургия не позволяла им сопереживать. Даже Ледяной киллер, оказавшийся родным братом Декстера, не вызывал никакого сострадания. А другие супербоссы или были совершенно уж кончеными психами, или комическими персонажами - вроде тонко устроенного украинского гангстера-гея из организации Koshka Bratva.
Но с каждым сезоном Декстеру все ужаснее удавалось заметать следы, и в погоню за ним пускалось больше солидный людей. В первых сезонах эти задачи разрешались сами собой: нехорошие мужчины как нельзя кстати убивали добротных, давая герою доп моральное право на экзекуцию. В крайних выпусках Декстеру уже не удавалось избежать ответственности за погибель положительных персонажей.
В итоге сериал перевоплотился в историю о том, как Бэтмен становится Джокером.
Лишь за крайние два сезона Декстер нарушил оправдывающий его Кодекс Гарри с дюжину раз. Практически принудил сводную сестру уничтожить невинную начальницу. Выгородил серийную убийцу. Чуток было не воспитал молодого преемника. Поломал карьеры паре коллег. Вновь и вновь употреблял сестру, зная, что та в него влюблена. В самом конце решил сбежать, оставив сзади город человечьих руин.
Еще ни один телегерой - ни Наки Томспон из «Подпольной империи», ни Уолтер Уайт из «Во все тяжкие» - не деградировал так стремительно.
Сериальные мерзавцы традиционно живут в среде таковых же негодяев и поэтому кажутся наименьшим из зол. Декстер Морган, напротив, основное чудовище собственной вселенной, окруженное простыми, но честными и чувствующими людьми. Его фирменное лишенное чувств выражение лица постоянно было незапятнанным холстом, на котором зритель мог дорисовать, что захотит: праведный гнев, отчаяние, стыд.
В крайних сезонах там не было ничего, не считая омерзительного самодовольства и показного раскаяния алкоголика, которому срочно нужно опохмелиться.
В этом смысле насквозь нелогичный, по-бульварному написанный, местами нереально кислый сериал в конце семилетней трансляции все-же сумел оправдать свою популярность и занять увлекательное место в массовой культуре. Он смог поставить над зрителем любознательный психический опыт. Поначалу принудил полюбить зло, а позже инспектировал, как много мы готовы этому злу простить и как долго готовы его вытерпеть. А еще молвят, что у телесериалов нет ничего общего с жизнью.