Музыкальный фестиваль «Евразия» открылся в Екатеринбурге 4октября. По словам его художественного управляющего Дмитрия Лисса, это диалог Востока и Запада. Публика услышит оркестры из Екатеринбурга, Амстердама, Лейпцига, Мангейма, Гонконга, ансамбль из Азербайджана, православный хор из Румынии и выступления пианистов. Начало фестивалю положила оркестровая пьеса местного создателя «Лазоревый дракон Востока». Закроет програмку оркестр филармонии.
Благодаря фестивалю Екатеринбург утвердится как очаг культуры на границе Европы и Азии, считает г-н Лисс. Рассказывая о уральских концертах, иностранные журналисты и критики будут упоминать и город. Ежели методично продвигать фестиваль, в головах покажется ассоциация: Екатеринбург- музыка, музыка- Екатеринбург. По мнению Дениса Мацуева, Свердловская филармония с данной задачей управится.
Классика продажная и непродажная
«Евразия» может стать окупаемым фестивалем. Примеры есть- иркутский фестиваль «Звезды Байкала» набрал популярность благодаря известным музыкантам, которых приглашает г-н Мацуев. На концерты в Иркутск съезжается публика из различных государств, а за билетами приходится занимать очередь с 5 утра. Екатеринбург способен перенять опыт.
Есть мировоззрение, что классическая музыка теряет слушателей: старенькые уходят, а новейших не возникает. И концертные залы пускаются на различные хитрости, чтоб приманить публику. Как это делаете вы?
Денис Мацуев: Аудитория вправду стареет. Я вижу это, гастролируя по Европе. В Австрии, Германии и Швейцарии основная публика на концертах возраста 60 плюс. Молодежи практически нет. Это касается и популярных фестивалей в Зальцбурге, Вербье, Люцерне, Лондоне, Шлезвиг-Гольштейне. В Рф, напротив, процент молодежи велик, в особенности в регионах. Не только лишь из-за моды: люди утомились от попсы, которой их потчевали в крайние годы. Естественно, я сам прилагаю большие усилия, чтоб новейшие слушатели приходили. Интервью, возникновение на телевидении и общение через Интернет- все это работает на рост аудитории. Но я никого не заманиваю- честно предупреждаю, что слушать классику- работа, требующая подготовки. С первого раза заложенный смысл можно не понять. И со второго- тоже. Приходится разъяснять: не читать лекции (здесь- такая-то тема, здесь- такая-то…), а достигать осознания меж публикой и исполнителем. Это как некоторая химия.
Дмитрий Лисс: Я не согласен, что классическая музыка теряет популярность. Филармонию нельзя разглядывать как прокатную компанию, основная цель которой- прибыль. Одна из ее задач- просвещать. В молодости мне приходилось выступать, когда на сцене было еще больше людей, чем в зале. Но благодаря правильной работе менеджмента филармонии ситуация изменяется.
Исполнители жалуются, что концертные залы ориентируются на запросы аудитории по репертуару. Что продается лучше?
Д.Л.: Мировоззрение зрителей приходится учесть, когда филармония планирует очередной сезон. Мы проводим исследования- что завлекает: исполнитель, произведение, дирижер? Коммерческий фуррор важен. Но просветительская деятельность филармонии предполагает, что мы проводим и концерты, обреченные на коммерческую неудачу. Наша миссия- и в том, чтоб исполнять современную музыку, малые произведения и приглашать неизвестных, но профессиональных солистов. Мы вкладываемся в рекламу, зная, что на первом концерте отдачи не получим.
Д.М.: Считается, что любители классики- 3% слушателей музыки, хотя мне эта цифра кажется заниженной. Играя в сезон 220 концертов, 60 из них- в Рф, я утверждаю, что наша аудитория существенно больше. Публика переполняет залы, другой раз билеты нереально достать. Это означает, что в стране- филармонический бум. Но есть неувязка, отлично популярная в Европе: все слушатели желают на концерт звезды. Тогда в зале- аншлаг, все довольны. Но при таковой модели лет через 10 в активе остается несколько раскрученных имен и обычный набор концертов. Ибо с возникновением шоу-бизнеса и в сфере классической музыки утвердился рыночный подход. Концерт нужно реализовать. Музыкальные произведения делятся на продажные и непродажные. Спросите устроителей концертов, они произнесут, что некие симфонии Шостаковича не продаются, как и, скажем, 2-ой фортепианный концерт Чайковского (хотя это- умнейшая музыка!). 1-ый концерт Чайковского могут реализовать, а второй- никак.
Иная проблема- полностью неизвестные исполнители, на которых типо не пойдет публика. Филармонии задумываются: это тоже не продается. Но тогда- как пробиться на сцену талантам, которые есть в каждом городке? О этом я много думаю. И стараюсь им помогать.
Помогаете стать успешными?
Д.М.: Я имею в виду фестивали «Крещендо», «Звезды на Байкале», семь региональных фестивалей, к которым имеет отношение моя команда- творческая и административная. Плюс два детских конкурса. Мы находим неповторимых юных музыкантов и берем под опеку. Сначала через фонд «Новейшие имена»: благодаря ему и я отыскал себя. Это неповторимая организация. Все русские исполнители моего возраста, выступающие на мировой сцене,- выходцы из «Новейших имен». Меня самого вывела на огромную сцену Иветта Воронова, 1-ый президент фонда. На данный момент ее нет с нами, и наш долг- продолжать ее дело. Мы будем биться с непродаваемостью и невостребованностью классической музыки, чтоб доказать- в Рф тоже можно делать огромные гастроли и огромные фестивали.
Д.Л.: Громкие имена не постоянно гарантия свойства. Нередко бывает напротив. Есть инерция: можно эксплуатировать имя, стричь купоны за счет того, что музыкант раскручен, за счет его прошедших фурроров. Но это- путь меньшего сопротивления. А Свердловская филармония нередко приглашает музыкантов, совершенно неизвестных в Рф. С нашей подачи они стают популярными. Крайний пример- скрипач Сергей Крылов, который на данный момент играет со всеми ведущими русскими оркестрами и строит исполнительскую карьеру за рубежом. Открыли его мы.
Иной пример- скрипач Жиль Апап, в первый раз сыгравший с русским оркестром в Екатеринбурге. Никто его не знал. Но мы объяснили публике, что же это все-таки за явление.
Молвят, в крайние годы правительство без охоты дает средства на фестивали классики и даже отказывает им в поддержке. Из каких источников складывается бюджет?
Д.Л.: Как ни удивительно, конкретно на фестивальные проекты правительство средства дает. Ежели говорить о «Евразии», областное Минкультуры покрыло около трети издержек. Остальное- наши доходы от реализации билетов. Они рассчитываются заблаговременно, и приобретенная цифра закладывается в смету. Ежели ожидания не оправдаются, филармония в минусе.
Д.М.: Хоть какой фестиваль убыточен. Традиционно 50% сметы финансирует бюджет, 50%- личные структуры. Чтоб стать окупаемым, «Звездам Байкала» пригодилось восемь лет,- в этом году мы получили 12млн руб. дохода с 12-ти концертов. $400тыс. от реализации билетов (да еще по умеренным ценам)- умопомрачительный показатель для Иркутска.
Основное тут- устроители гарантируют, что привезут профессиональных музыкантов. Потому билеты разбирают уже с полпятого утра, как открываются кассы. Люди пишут на руках номера очереди, как в русское время. Иркутск стал площадкой для открытия новейших имен. The New York Times именовала его сибирским Зальцбургом. Туда на данный момент летают особые чартеры- из Китая, из Стране восходящего солнца, из Америки. Попасть на концерты нереально. Опосля фестиваля у меня возникает масса противников, которые не смогли достать билеты.
Ежели фестиваль претендует на игру в высшей лиге, концертный зал должен соответствовать мировым эталонам?
Д.М.: Конкретно потому мы с губернатором Иркутской области решили строить новейший зал, в партнерстве с 2-мя классными канадскими конструкторами и японским акустиком, на счету которых 10-ки схожих объектов.
Д.Л.: Для Екатеринбурга это больной вопросец. Естественно, наш зал, превосходный по собственной атмосфере и акустике, мал для города-миллионника: 700 мест- это несерьезно. Необходимо как минимум 1,5-2тыс. мест. Мне чрезвычайно жалко, что Екатеринбург, который был постоянно на передовых позициях, в этом плане проигрывает. Так как стройку новейших залов началось повсеместно- в Иркутске, Новосибирске, Томске, Ярославле, Белгороде, Твери. Большая часть этих городов по мощи и потенциалу даже рядом не стоят с Екатеринбургом. А у нас вопросец новейшего зала много лет висит в воздухе.
Понятно, что это чрезвычайно дорогой проект. Но это лицо нашего городка, а для филармонии- другие денежные способности. Одно дело- пригласить оркестр, когда в зале 700 мест, совершенно другое- когда две тыщи. Мы уже пару лет пытаемся сделать пристройку к основному зданию, чтоб сделать хоть какие-то условия. Осознаете, музыканты бродят неприкаянные, артисты оркестра толкаются локтями- им практически негде отдохнуть и приготовиться к концерту. Для приезжающих обществ у нас нет артистических помещений с санузлами и душем. Не говоря о том, что для работы виртуального концертного зала и вообщем для развития нужны аудио- и видеостудии, так как почти все концерты отлично бы передавать в Веб. Это требование нынешнего дня. Но пока не можем двинуть стройку. Фундамент есть, а далее все заморозилось.
А строить собирались на средства спонсоров?
Д.Л.: Вначале предполагалась крупная толика спонсорских средств. Да и здесь задачи, к огорчению. В Екатеринбурге на данный момент много остальных масштабных проектов. Я считаю, нельзя допускать перекосов. Это чрезвычайно здорово- чемпионат мира по футболу и ЭКСПО. Отлично, ежели они состоятся. Но город должен развиваться неоднозначно. Вообщем, я по натуре быстрее оптимист и рассчитываю, что в какой-то момент неувязка отважится.
Бренд местности в культурном пространстве
Еще пару лет, и Екатеринбург, собирающий музыкантов на «Евразию», встроится в ряд благополучных европейских городов-организаторов фестивалей, считает Дмитрий Лисс. Это воздействует на его инвестпривлекательность. По прогнозам Дениса Мацуева, на раскрутку «Евразии» уйдет пять-семь лет.
Александр Колотурский, директор Свердловской филармонии, говорил, что наш оркестр приглашают на забугорные гастроли поэтому, что он демпингует. Вы и на данный момент выступаете на таковых критериях?
Д.Л.: Лет 15 назад, начиная гастрольную деятельность, мы вправду соглашались работать за маленькую плату. Оркестр ставил цель- попасть на мировой рынок. Для возможных партнеров мы были terra incognita не могли рассчитывать на средства, которые получают известные коллективы. Оставалось демпинговать. Хотя это тяжело именовать демпингом: почти все русские оркестры тогда ездили на существенно худших критериях. Но мы соображали, что это лишь 1-ый шаг бизнес-плана. Потом у нас возник иной агент, который защищал наши денежные интересы не дозволял снижать планку. На данный момент у нас множество предложений о гастролях за рубежом. Часть из их отклоняем, ежели считаем невыгодными. Другое дело, что есть проекты, в каких мы заинтересованы независимо от сумм. Пример- Боннский фестиваль. Роль в нем- чрезвычайно мощнейший инструмент продвижения в Европе. За всю историю там был лишь один коллектив из нашей страны- «Русский государственный оркестр». Мы стали вторыми. Исполнили всего один концерт, но организаторы докладывают, что получили положительные отклики из различных государств. Сейчас им понятно наше место в системе координат, и в дальнейшем мы можем рассчитывать на наилучшее предложение.
Другими словами в табели о рангах вы равномерно подымаетесь ввысь?
Д.Л.: Поднимаемся, при этом довольно быстро. Куда труднее было пробить стенку недоверия в Рф. Это на данный момент у нас абонемент в Мариинском театре (уже 2-ой), концерты в Москве, в Перми. Денис Мацуев приглашает на гастроли- и на свои фестивали, и за границу. А тогда федеральные чиновники смотрели на нас как на парвеню. Продвигать себя мы начали через гастроли в Европе и сейчас стали соперниками ведущих оркестров на западном рынке.
Гастроли филармонического оркестра за границей помогают продвигать регион и отыскивать инвесторов?
Д.Л.: Наверняка, да. На прошлой недельке мы возвратились с фестиваля Бетховена в Бонне. Как молвят немцы, это фестиваль класса А- и по затратам, и по составу. Тем весомее, что о филармоническом оркестре Екатеринбурга написали не только лишь местные газеты, да и национальные издания. В самой тиражной Sueddeutsche Zeitung незадолго до нашего приезда вышел разворот, посвященный Свердловской области. Поводом стал концерт. Остальные газеты выпустили рецензии. Практически вчера я прочел еще одну статью во Frankfurter Allgemeine Zeitung. Я рад, что наше выступление отдало таковой информационный импульс,- это чрезвычайно мощнейший инструмент продвижения местности.
Сам Екатеринбург известен публике в остальных странах?
Д.Л.: Ранее, когда речь входила о нашем городке, люди впадали в задумчивость и говорили: «А, это где царя уничтожили». Но на данный момент о городке знают с остальных сторон. Что Екатеринбург- столица современного танца в Рф. Что есть неплохой филармонический оркестр, и что в городке много театров. Искусство- чрезвычайно мощнейший и действующий инструмент брендинга.
Как сделать популярным фестиваль «Евразия»?
Д.М.: Бюджет «Евразии» пока невелик, имена участников не чрезвычайно известны. А ежели мы говорим о лучшом мероприятии, нужна одна, а лучше- две звезды. Но главное- решить, сколько концертов у вас будет, каких солистов вы представите, и как будут сочетаться в репертуаре обычное и сложное. С екатеринбургской публикой дополнительно работать не надо, она уже наученная, а местный филармонический оркестр (какого в Иркутске, к примеру, нет) сходу задает европейский уровень. Это уже полдела. Чтоб фестиваль крепко встал на ноги, пригодится пять-семь лет. По сути, фестиваль Гергиева «Звезды белоснежных ночей» тоже не сходу выстрелил. Естественно, нужны интернет-трансляции. Это как «Отче наш». Все сложится, ежели соблюдать каноны организации музыкальных событий. И, естественно, пользуясь способностями фестиваля, необходимо воспитывать таланты.
Д.Л.: Чтоб выделиться на фоне остальных, мы должны давать что-то полностью эксклюзивное. То, что не будет ни в Москве, ни в Питере. Здесь есть трудности: привозить оркестр лишь в Екатеринбург- чрезвычайно недешево. И для коллектива, и для принимающей стороны. Пока мы не можем пригласить в город оркестр, входящий в двадцатку фаворитов. Это миллионные гонорары. Таковая поездка невозможна без спонсоров. Но мы ходим вокруг, прицеливаемся и уже на последующий фестиваль начинаем переговоры с оркестрами наиболее высочайшего уровня.
Может ли получиться, что через пару лет «Евразия» станет брендом, позиционирующим Екатеринбург как большой культурный центр? Поедут ли к нам туристы, в том числе иностранные?
Д.М.: Думаю, все это полностью может быть, в особенности ежели Екатеринбург выиграет право на ЭКСПО-2020, а у властей хватит воли поддержать искусство. Я думаю, «Евразия» движется в правильном направлении. В этом году на фестивале наиболее 500 участников. Практически половина- иностранцы, в том числе два оркестра из Германии. Молодежная программа. Много увлекательного в содержании. И громкая заявка на будущее.
Д.Л.: «Евразия»- самый большой фестиваль в Екатеринбурге и принципиально для нас важнейший. Его миссия- продвижение бренда местности, филармонии и оркестра в мировом культурном пространстве. Программы довольно сложные, твердые, рассчитанные на обученных слушателей либо на людей любознательных, неравнодушных. Очевидно, мне бы хотелось, чтоб «Евразия» притягивала туристов. Но я смотрю на вещи реалистично. Жителю Франции отправиться на фестиваль в Германию не в пример проще, чем в Екатеринбург (фактически, потому мы и развиваем сеть виртуальных концертных залов). А почти все и побаиваются сюда ехать. Но, будучи за границей, мы изо всех сил продвигаем город. Давая интервью в Бонне, я нагло заявил, что на Урале мне намного комфортнее, чем в Европе, понимая, что это заденет журналиста. Почему?- спросил он. Я объяснил: уже поэтому, что в собственном городке я могу поесть в хоть какое время суток, а в Германии, ежели не перекусил заблаговременно, опосля концерта будешь голодным. Поздно вечерком рестораны не работают. В Рф, как ни удивительно, сервис развит лучше. Но иностранцев нужно убеждать, что мы- часть Европы, и наша цивилизация- европейская. Меня не стращает, ежели пока не выходит. Через какое-то время найдутся чудаки, которые к нам поедут. А позже это станет трендом.
Губернатор Пермского края тоже позиционировал Пермь как культурный центр. Как вы считаете, что ему удалось, а что- нет?
Д.Л.: В Перми почти все, наверняка, удалось сделать. Но сменилась власть, и мы лицезреем, как на очах рассыпается выстроенная конструкция. Уходят организаторы. Но основное, в Перми делали ставку на приезжих, а мы собственный фестиваль делаем сами. И наш оркестр в нем участвует. Другое дело, что Пермский край вкладывал в развитие культуры около 6% бюджета. Больше, чем в здравоохранение и образование. Губернатор Чиркунов рассчитывал, что развитие культуры завлечет инвестиции. Но вот Чиркунова нет. И все тормознуло. А наш фестиваль возник по инициативе и филармонии, и областной власти. В этом смысле он наиболее устойчив.